Не спрашивай, о ком звонит колокол...
В час, когда полночь неслышно крадется,
Я возвращусь, тенью холодной
Коснувшись чела. Осенней тоской
Сердце защемит.
Но здесь уже нет никого, кого стоило вспомнить.
Из тех, кому стоило верить.
Не спрашивай...
В руках отраженье безумных кошмаров,
В душе всколыхнется старая рана,
Ржавым клинком застрявшая в тени
Сознанья.
Матовым блеском встанет в глазах равнодушия
Злая ирония.
Черной точкой, застывшей горечью,
Ржавым криком, аккордом вечности
Вспомнится этим вечером.
И не спрашивай, о ком звонит колокол.
Больше нет речей, есть молчание.
По ту сторону тишина станет каменной.
Пылью ледовой взметнется и сотворит
Неуловимое очертание
навсегда утерянного,
Скорбным смехом рассыплется вдребезги.
Соль на губах, алая-алая соль...
Сердце отдано Северу,
взгляд устремлен на Север,
Я ухожу на Север.
И не спрашивай...
Обугленной ладонью я разорву
Тугие путы рассудка,
что корчится в смятении,
И уходящие сны встанут последней стеной
Между нами. Стеной нерушимой.
В час, когда полночь неслышно крадется,
Я возвращусь с северным ветром, глашатаем
Смерти, с обетом молчанья.
Я возвращусь, опаленный рассветом,
туманною дымкой, тревогой холодной...
Только не спрашивай сумрак, не спрашивай,
О ком звонит колокол, траурный колокол.